30 лет назад чеченские боевики захватили более тысячи заложников в Буденновске
14 июня 1995 года чеченские боевики во главе с полевым командиром Шамилем Басаевым устроили самый масштабный террористический акт в истории России. В Буденновске Ставропольского края террористы захватили более 1200 заложников и убили сотни мирных жителей. Журналист Владимир Ладный рассказал «Газете.Ru» о своем опыте общения с боевиками.
Под видом «груза 200»
К июню 1995 года, после мясорубки в Грозном и других городах и селах, федеральные войска взяли под контроль равнинную часть Чечни и начали наступать на позиции боевиков в горных районах. Обществу казалось, что до завершения кровопролитной операции оставались считанные недели, но 14 июня в тихом ставропольском городке Буденновск разыгралась трагедия, которая показала, что война может ударить по мирным русским городам, далеким от чеченских гор.
В 08:30 утра в город въехала колонна из трех военных грузовиков КамАЗ и автомобиля ВАЗ-2106, на скорую руку перекрашенного в милицейские цвета. Боевики под командованием Шамиля Басаева приступили к реализации дерзкого плана — захватить город, чтобы вынудить российские власти прекратить боевые действия в Чечне и начать переговоры с режимом лидера «Ичкерии» Джохара Дудаева.
Боевики миновали блокпосты, представляясь перевозчиками «груза 200» — тел погибших солдат. Лишь начальник буденновского ОВД Николай Ляшенко заподозрил неладное и приказал подогнать колонну к отделению милиции для проверки.
Оказавшись у здания, боевики открыли шквальный огонь. Захватить РОВД им не удалось, но они подожгли его «коктейлями Молотова». Отступая, боевики захватили в заложники работников паспортного стола, буфета и посетителей райотдела.
Некоторые бандиты, рассредоточившись по городу, обстреливали госучреждения и хватали всех, кто попадался им на пути: прохожих, пассажиров автобусов. Тех, кто сопротивлялся, расстреливали на месте. За считанные часы Буденновск оказался во власти боевиков.
Заложников басаевцы повели к Буденновской центральной районной больнице. В здании медучреждения террористы собрали более 1200 человек — случайных прохожих, пациентов и медперсонал. Среди заложников были женщины, дети, включая новорожденных, и пожилые люди. Боевики превратили больницу в опорный пункт, готовясь к обороне.
Басаев предъявил ультиматум: немедленное прекращение боевых действий в Чечне, вывод федеральных войск и переговоры с Дудаевым. Если его требования не будут выполнены, то начнутся массовые расправы.
«Я приехал, когда все только начиналось. Город был оцеплен, повсюду дым, горели здания, на улицах лежали тела. Это было как кадры из кошмарного сна», — вспоминает в беседе с «Газетой.Ru» Владимир Ладный, на тот момент собственный корреспондент «Комсомольской правды».
Переговоры и неудачный штурм
В момент захвата Буденновска президент России Борис Ельцин находился в канадском Галифаксе на саммите G7, что осложнило координацию действий властей. Его отсутствие вызвало критику: в страшный момент руководство государства оказалось далеко от эпицентра кризиса.
В первые часы переговоры с Басаевым вели местные чиновники и правоохранители, но вскоре подключились федеральные власти. К вечеру 14 июня в Буденновск прибыли высокопоставленные лица.
Басаев настаивал на выполнении своих требований. Параллельно силовые структуры готовились к штурму. 17 июня спецподразделения «Альфа» и «Вымпел» начали операцию по освобождению больницы. Штурм оказался плохо подготовленным: несколько заложников погибли, десятки были ранены, потери понес и спецназ.
«Боевики разместили заложников у окон. Там были женщины, больные, дети. Штурм захлебнулся почти сразу — БТР и БМП загорелись, погибло много людей», — вспоминает Владимир Ладный.
Провал штурма вынудил власти вернуться к переговорам. Председатель правительства Виктор Черномырдин вел по телефону диалог с Басаевым, который транслировался журналистами в прямом эфире.
Всем тогда запомнилась реплика Черномырдина: «Шамиль Басаев, говори громче».
По воспоминаниям премьера, террорист сначала не поверил, что с ним говорит Черномырдин: «Я приказал пригласить телевизионщиков, чтобы он видел, кто с ним ведет переговоры. И как это потом только не называли: что я поступился каким-то имиджем, что негоже главе правительства вести переговоры с террористами, да еще и на глазах мирового сообщества. Вот на этот пресловутый политический имидж мне было плевать. У меня была главная цель — спасти людей. Точка».
При этом Черномырдин открыто сообщил Басаеву, что боевиков «все равно не выпустят, но пострадают люди». На что Басаев ответил: «Мы знаем, мы — смертники. Это для вас трагедия, для нас трагедии нет».
Журналист Владимир Ладный с коллегами смог пробраться в больницу. «Конечно, очень страшно было. Когда я первый раз попал в больницу, нам даже разрешили походить по этажам под конвоем боевиков. Мы видели тысячи заложников, раненых, трупы».
Боевики потребовали безопасный коридор для выхода из города. К 19 июня, на шестой день кризиса, власти согласились предоставить им автобусы для отхода в обмен на освобождение большинства заложников.
«Боевик поведал свою непутевую жизнь»
Черномырдин выступил по радио: «Правительство гарантирует немедленное прекращение огня в Чечне. После освобождения (заложников) Басаеву и его людям будет непременно предоставлен транспорт и сопровождение».
Соглашение предусматривало, что около сотни добровольцев, включая журналистов, депутатов и мужчин из числа заложников, останутся с Басаевым в качестве гарантии безопасного прохода до Чечни.
Ладный оказался среди тех, кто решил поехать в автобусе с боевиками. «Я не считаю свой поступок героизмом. На площади собралась толпа родственников заложников, все кричали, плакали. Спасти людей можно было только так, как сказал Басаев: с ним едут депутаты и журналисты из известных газет», — объяснил он. По его словам, боевикам предоставили семь «Икарусов» и рефрижератор для тел погибших.
Перед отправлением силовики заставили добровольцев подписать документ, якобы о присоединении к «банде Басаева».
Сначала добровольцам пытались вручить бумажку с текстом «Я, (имярек), добровольно присоединяюсь к бандитской группе Ш. Басаева и выезжаю с ней в Чеченскую Республику, осознавая все возможные последствия своего решения».
Однако в таком виде подписывать ее многие отказались. Тогда силовики предложили вариант: «Согласен добровольно сопроводить группу Ш. Басаева без предварительных условий и осознаю ответственность за принятое решение».
«Это было напечатано на машинке. Мы подписали, потому что выбора не было. Мне потом прислали копию этой бумажки», — рассказывает Ладный.
По словам Владимира Ладного, заложников посадили у окон, рядом с каждым — боевик с автоматом.
Соседом журналиста оказался боевик Асланбек, лет двадцати. «Пока ехали – он мне всю свою непутевую жизнь пересказал. Я спросил его про семью, он сказал, что у него может быть по шариату четыре жены, но пока нет ни одной… И что по их законам война — это до конца. Агрессии от него не было, но чувствовалось, что они готовы умереть», — вспоминает журналист.
Силовики планировали организовать засаду на колонну автобусов с боевиками и заложниками, однако приказ на атаку так не был дан. Автобусами, кстати, управляли не боевики, а люди из числа добровольных заложников.
Заложников и добровольцев отпустили в селе Зандак в Чечне. «Неожиданно все закончилось хорошо, хотя я был уверен, что живым не вернусь», — признается Владимир Ладный.
Говоря о последствиях, журналист отмечает, что пережитое тогда сильно сказалось на его здоровье: «Было плохо, нервы сдавали. В 90-е о психологической помощи никто не думал, а она бы мне тогда не помешала». Тем не менее, Ладный продолжил работать в горячих точках.
Министр внутренних дел Анатолий Куликов впоследствии отмечал, что террористы хотели в первую очередь получить доступ к прямому эфиру и критиковал эту практику:
«Мировая практика почти не знает случаев, когда бы террорист или террористические организации получали возможность заявлять о себе через не подконтрольные им СМИ или ставить условия обществу. Обычно это исключается. Но и там, где правда жизни требует телевизионной «картинки», слова бандита никогда не звучат открыто, а сопровождаются комментарием, лишенным пропагандистского пафоса. Это должно стать нормой уже сегодня, потому что главной целью почти любого террориста и любого теракта является общественный резонанс. Как показали события в Буденновске и Кизляре, основной бой шел именно за прямой телевизионный эфир, и я готов признать, что мы его проиграли».
Последствия теракта были значительными. С 19 по 22 июня в Грозном прошел первый этап переговоров между российской и чеченской сторонами, на которых удалось согласовать мораторий на боевые действия на неопределенный срок.
С 27 по 30 июня там же состоялся второй этап переговоров, на котором была достигнута договоренность об обмене пленными «всех на всех», разоружении ичкерийских отрядов, выводе российских войск и проведении «свободных выборов».
Однако условия перемирия не соблюдали обе стороны. Боевые действия и теракты продолжались. Заложники получили по 600 тыс. неденоминированных рублей от государства. Басаев был спустя почти 10 лет убит спецслужбами. Десятки боевиков были впоследствии схвачены и осуждены, а многие — уничтожены.
Что думаешь? Комментарии
