Участники протестов во Франции убегают от сотрудников полиции в Париже
Теоретически начиная с сегодняшнего дня политическая элита ЕС живет по летнему графику: истеблишмент подводит итоги истекшего сезона (не удалось ровным счетом ничего, кроме как растратить все деньги, а пройтись по сусекам лишний раз не получится — казна пуста), его прислуга пакует багаж, чтобы отправить хозяев на вакации в шато, замки, виллы и резиденции. Кстати, эти приятные бонусы оплачивает все та же казна. Но всем этим деятелям, от фрау фон дер Ляйен, месье Мишеля, сеньора Борреля до герра Столтенберга, отнюдь не весело.
Одна из опор Евросоюза и НАТО — Франция, считавшаяся по максимуму политически и экономически прочной, зашаталась под мощными волнами народных выступлений.
Которые во Франции принято называть исключительно «беспорядками». Новый вид лицемерия: если против власти выступают проплаченные хулиганы в странах за пределами ЕС, то это всегда «революция и народный гнев против прогнившего режима» (Украина с ее Майданом или выступления в Иране, Ливане и далее по списку), это Европа считает абсолютно легитимным. Ну а в самой Европе — и конечно же, во Франции — такого рода действия расцениваются законом исключительно как попытка «насильственного бунта». И за это не просто светит тюрьма, но и мгновенный суд. Без нюансов и вариантов.
Франция, вместо того чтобы отмечать День взятия Бастилии, де-факто ввела режим ЧП на всей территории страны, как и сопутствующий ему комендантский час: в течение 48 часов на улицах дежурят 130 тысяч вооруженных до зубов правоохранителей (это чуть больше половины всего личного состава), несколько крупных городов отказались от народных гуляний вечером, более того, где-то отменили и фейерверки. Рестрикции коснулись в том числе Амьена — родного города Макрона. Земляка, получившего в результате, как нам объясняют, демократических выборов второй мандат президента, не просто не любят, а вполне открыто либо презирают, либо ненавидят. Хотя, если бы Макрон действительно занимался делами собственной страны, да даже и Европы, а не играл краплеными картами в геополитику, все могло быть иначе.
Сначала намечались торжества, затем аресты, а потом — решили совместить.
В принципе для нынешнего парижского режима, который елозит по соцсетям, как старлетка по дивану продюсера — последняя, чтобы получить роль, а первый — чтобы найти возмутителей спокойствия, призывающих к восстанию, до того, чтобы превратиться в диктатуру в легком (пока) формате, осталось сделать не так много шагов.
Тем временем на Африканском континенте, который на протяжении столетий парижский режим использовал как источник бесплатных природных и человеческих ресурсов (Франция занималась работорговлей с XVII века, так что учитесь выдавать черное за белое, салаги!), прозвучало спокойное и лаконичное заявление президента ЮАР Рамафосы о том, что саммит БРИКС «пройдет в очном режиме». Пресса Франции захлебнулась одновременно и желчью, и слюной. Про присутствие Макрона не было сказано ровным счетом ничего.
Хотя он и напрашивался изо всех сил, заранее поставив себя в абсолютно зависимую, слабую и потому унизительную позицию. Да и что такое вообще сегодня для лидеров Африки нынешний европейский истеблишмент? Потомки тех, кто продавал их предков? Проводники существующей и сегодня неоколониальной политики? Торговцы крадеными природными богатствами? Кто все эти люди, что довели ситуацию в геополитике и глобальной экономике до полной ручки и сегодня абсолютно не знающие, что делать дальше. Как с теми, кем они пытаются управлять, так и с другими континентами и цивилизациями, которые они пытаются (в очередной раз) под себя подмять или проломить.
Встроившись в систему защиты интересов американского гегемона, объединенная Европа разом потеряла политическую субъектность, экономическую независимость, финансовую стабильность. Россия, в войне с которой США используют Европу как прокладку, сообщила, что ее инфляция в годовом исчислении не превышает трех с половиной процентов. В этот момент где-то зарыдала тройка «прибалтийских пони», которых по ошибке принимали за «балтийских тигров», пока те жили на русском сырье и щедрых брюссельских субвенциях. Сегодня в регионе, в котором из ресурсов остались лишь географическое положение и болезненная русофобия, инфляция измеряется двузначными цифрами.
Политический сезон объединенная Европа заканчивает, когда все слышнее предостережения о дефиците газа, несмотря на «заполненные по максимуму ПХГ», когда ее ждет резкое повышение цен на нефть после решения Эр-Рияда о сокращении добычи и, разумеется, не менее стремительный рост налогов, которые будут драть с нищающего населения. Последнее было названо «необходимостью совершать коллективные усилия».
Захотят ли европейцы жить вот так, как им предлагают их политики?
Сумеют ли власти удержать социум от хаоса, используя в том числе репрессии? Пока это вопросы, но вскоре они могут стать предвестниками революционной ситуации, той самой, когда «низы не хотят, а верхи не могут».
Да, и нелишним будет напомнить, что Париж восстал в июле 1789 года вовсе не ради «свободы, равенства и братства», а из-за дороговизны хлеба и повышения налогов.
