Флаги Турции и России. Архивное фото
В Турции завершились главные выборы, Реджеп Эрдоган будет возглавлять страну следующие пять лет, и теперь уже можно обоснованно рассуждать о том, какой путь изберет этот ключевой игрок региона. Конечно же, в той мере, в которой это связано с Россией и ее интересами.
На днях глава внешнеполитического ведомства Венгрии озвучил уже практически свершившийся факт. Петер Сийярто считает, что Турция в самой ближайшей перспективе станет главным поставщиком природного газа в страны юго-восточной части Евросоюза. Министр подразумевает такие государства, как его родная Венгрия, а также Чехию и Словакию (в восточной части ЕС), Италию, Болгарию, Сербию, Македонию, Боснию и Герцеговину и Черногорию (в южной части союза). Венгры, в последние годы своей упорной борьбой по защите национальных интересов заслужившие внутри ЕС славу возмутителей спокойствия, могут себе позволить говорить прямо. Например, о том, что именно Россия в лице своего президента в конце неспокойного и уже полного санкций 2022 года предложила фактически сделать Турцию главным газовым хабом в южной части Старого Света. Это, конечно, всецело отвечало интересам и чаяниям Стамбула, но инициатива исходила именно от Москвы — и вовсе не потому, что в Кремле внезапно решили бескорыстно помочь ближнему.
Из-за СВО и всех связанных с ней внешних накатов на нашу страну кажется, что Новый год был уже очень давно, однако давайте слегка напряжем память и вспомним, с каким геополитическим раскладом Россия входила в год текущий.
Было уже предельно ясно, что европейский рынок для российских энергетическо-сырьевых компаний потерян если не полностью, то в большей его части. Полным ходом, хотя и с изрядным скрипом, что обусловлено совершенно объективными причинами, шел разворот вектора поставок на восток. При этом было понятно, что на замещение выпавших объемов, ранее уходивших на запад, потребуется не один год.
Правдивость и сложность этих процессов подтверждают совсем свежие цифры, опубликованные Министерством финансов РФ. Ведомство Антона Силуанова уведомило правительство, что в секторе экспорта углеводородов ожидает в июне убытков (в виде недополученной прибыли) в размере 44 миллиардов рублей. По итогам мая уже точно посчитанная аналогичная цифра составила тридцать с половиной миллиардов рублей. То есть введенные санкции таки сработали. Не разрушили российскую экономику, не обрушили рубль и не привели к голодным бунтам, но нанесли отдельные, весьма болезненные, порезы.
Еще раз подчеркнем: профильные министерства, обладающие несравнимо большим объемом статистики, данную тенденцию предсказывали, готовились к ней, а информация в виде докладов, несомненно, уходила на самый верх.
Многим из нас после всех гадостей, сделанных и сказанных в сторону нашей страны и людей, ее населяющих, очень хочется рубануть топором сплеча. Разорвать все торговые связи, выслать дипломатов, а на границу повесить здоровенный амбарный замок. Желание это понятное, но обывательское, руководителям же приходится мыслить выше, дальше и с большей глубиной.
Экспорт углеводородов позволяет не только наполнять рублями отечественный бюджет, что позднее конвертируется в зарплаты бюджетников, новые детские сады, томографы в больницах, стипендии одаренным детям и гранты на научные изыскания. Это немаловажный инструмент внешней политики, и в этом нет ничего постыдного. Все без исключения страны, обладающие избыточным объемом тех или иных энергоресурсов, стараются навязать их новым покупателям, сохраняя старые рынки. Тот же Вашингтон паровым катком давит любых конкурентов, предлагая собственный СПГ, производство которого каждый год увеличивается в весьма ощутимой пропорции. При этом в массовом сознании надежно сформирована парадигма, что в случае с Россией это энергетический шантаж, а когда речь про американских дельцов, это успешный современный бизнес.
У России есть газ, многие страны Европы испытывают значительный, а порой и критический дефицит энергоресурсов. Потому предложение Владимира Путина было совершенно логично, более того, оно отвечает интересам всех сторон сразу.
Газовая математика Турции довольно проста.
По итогам 2021 года (последние опубликованные данные) государству на южном берегу Черного моря требуется 58,8 миллиарда кубических метров природного газа в год, при этом потребление за последнюю пятилетку выросло сразу на четверть. Собственная добыча, невзирая на регулярные бравурные реляции, составляет всего 13,9 миллиарда кубометров, то есть чистый дефицит только по газу равняется без малого сорока пяти миллиардам единиц. Отчет турецкого Министерства энергетики гласит, что 36 процентов газа уходит на производство электричества, 28 — на нужды населения, а еще 26 процентов съедает турецкая промышленность.
Стамбул, пользуясь безальтернативным географическим положением, и закупает газ для собственных нужд, и перепродает его дальше, выступая в роли транспортного моста между ресурсоизбыточными государствами вроде России и Азербайджана и энергодефицитными странами Юго-Восточной Европы. Естественно, с выгодой для себя.
По итогам того же 2021 года турки импортировали 58,7 миллиарда кубометров природного газа, более половины поставок пришлось на российское направление по морскому участку газопровода «Турецкий поток». Данный статус-кво равно устраивает и Москву, и Стамбул. Первая продолжает опосредованно продавать свой газ в Европу, второй закрывает все внутренние потребности и, используя излишки, не только пополняет бюджет, но и получает в руки мощный рычаг воздействия на соседей. Потому никого не удивило, что в 2019-м Эрдоган аж шесть раз прилетал в Россию, а в 2022-м лидеры стран встречались дважды и одиннадцать раз проводили длительные телефонные переговоры.
Переизбрание Реджепа Эрдогана — это внутреннее дело Турции, при этом благодаря налаженным связям и пониманию взаимной выгоды стоит ожидать, что Стамбул будет и дальше накачивать свои газовые мускулы и наращивать влияние внутри юго-восточной части ЕС. Что, как ни странно, полностью соответствует интересам России.
