Закат в Париже
Пока нашей стране предрекают немыслимые кары и «адские санкции», сама западная цивилизация отдает концы. К постели умирающей тем, кто принимает решения, подходить некогда: они скребут по всем сусекам, чтобы подготовить Киев к новому этапу схватки.
Военная часть конфликта, как и экономическая, — лишь видимая часть айсберга. Но гораздо более мощная — плывущая в мутной воде манипуляций и фальшивок — остается невидимой. Но именно от нее исходит главная угроза для большой России. Исторической. И современной.
Черты этой угрозы маскируются — и всякий раз по-разному. Но всегда — под самыми яркими и трогательными лозунгами. Равноправие, солидарность, инклюзия, свобода. Последнее принимается как вседозволенность одних делать то, что они хотят, охраняемая юридически, и необходимость для других следовать в этом русле, а иначе — наказание.
Во Франции легализация однополых браков, как и возможность состоящих в таком союзе усыновлять детей, привела к исчезновению слов «мать» и «отец» не только из школьных (это происходило постепенно), но и из медицинских документов. В больничном бумагообороте найти упоминания «мамы» и «папы» невозможно. У ребенка вплоть до 18-летия вырваны с корнем две главнейшие жизненные опоры. И те, кто скажет, что «родитель-1» может заменить слово «мама», а «родитель-2″ слово » папа», — бессовестные циники. Все прекрасно понимают, зачем это было сделано, но стыдливо молчат. От страха быть обвиненными черт знает в чем и оказаться на скамье подсудимых.
Как молчат и о том, что быть матерью и отцом, то есть быть ответственными, старомодно, если не сказать реакционно, тогда как атомарный социум — это сплошной гедонизм, в котором ответственность не предусмотрена.
Драма, случившаяся во Франции, иллюстрирует происходящее как нельзя лучше. Широко известный в узких кругах актер, нафаршированный запрещенными веществами по самые уши, сел за руль. Выехал на встречку, врезался в другую машину. В ней находились отец троих детей, его родственница, готовящаяся стать мамой, и сын водителя. Отцу семейства сделано семь операций, и он в реанимации. Его шестилетний сын изуродован: у ребенка множественные переломы, в том числе лицевых костей и челюсти. Что касается будущей матери, то она потеряла младенца. Раньше бы к этому добавили «которого она носила под сердцем». Сегодня прогрессивные европейцы вряд ли поймут, о чем идет речь. Какое дитя, какое сердце, вы, собственно, о чем?
Тема дорожной аварии, в которой погиб маленький человек, убрала из новостной повестки вообще все, что связано с Украиной. И главной темой стал вопрос, дышала ли малышка, которую вынули из живота матери, или не дышала. Потому что если дышала, то тогда юстиция будет ее считать человеком. А если не дышала, то эмбрионом. Таков закон. Любые поправки к нему блокировались проабортным лобби много лет и много раз.
Если дышала, актера могут привлечь по статье «Непредумышленное убийство с отягчающими обстоятельствами», если не дышала, то по статье «Непредумышленное нанесение телесных повреждений». Разница в наказании — длительный тюремный срок и штраф или условный срок и небольшой штраф.
Детали же оргий, неимоверная легкость доступа к запрещенным веществам, рынок мужской проституции и эскорт-услуг для такого рода времяпрепровождения малоинтересны медиамейнстриму.
Кроме одного факта: Евросоюз, такой грозный в отношении России, абсолютно бессилен перед наркотрафиком. Да и идет он под носом Брюсселя, в Антверпене. Объем поставок картелей из Латинской Америки — около 60 миллиардов евро в год. Это десятая часть ВВП Бельгии. Объединенная Европа засыпана «пудрой», как пол в пекарне засыпан мукой.
Нынешней Европе наплевать на то, что из бюрократического вокабуляра исчезли слова «мама» и «папа», на то, что женщина мечтает стать матерью, а не номерным родителем, что ребенок в последнем триместре беременности уже не эмбрион, а маленький человек, ей, этой Европе, наплевать на то, что рынок оборота наркотиков в ЕС растет в геометрической прогрессии, как и на всякое отсутствие смущения от рассказов представителей ЛГБТ-сообщества, зарабатывающих на жизнь эскортом и выполняющих любые капризы клиентов за деньги.
Вот на это — на разрушение общества, его несущих конструкций (в первую очередь семьи в традиционных значении и роли) — Европе наплевать.
Она слишком занята. Ей нужно уничтожить любое возможное сравнение и любую альтернативу цивилизационного развития.
У СВО — армейские задачи и цели. Но бои идут не только ради славы и победы. Солдаты России сражаются, чтобы оставались мамы и папы, а не возникали номерные родители. И чтобы гедонизм тела не одержал верх над идеалами духа. Сражения, в которых льется кровь, идут ради жизни. И спустя почти год после начала спецоперации об этом стоит напомнить.
